Name: Die Walküre
Start: 2022-09-28T00:00:00.000Z
End: 2022-09-28T00:00:00.000Z
Location: Mariinsky-2

Organization

Soprano

Anzhelika Minasova

Sieglinde

Conductor

Valery Gergiev

Stage director

Marina Mishuk

Set designer

George Tsypin

Costume designer

Tatiana Noginova

Lighting designer

Gleb Filshtinsky

Repetiteur

Richard Trimborn

Baritone

Yevgeny Nikitin

Wotan

Tenor

Mikhaïl Vekua

Siegmund

Tatiana Pavlovskaya

Brünnhilde

Bass

Mikhail Petrenko

Hunding

Mezzo-soprano

Anna Kiknadze

Fricka

Mariinsky Theatre

němčina

Die Walküre

Saint Petersburg

Russia

Mariinsky-2

Die Walküre: Die Walküre

Public

The Valkyrie

ruština

angličtina

Approved

“A terrible storm – of the elements and hearts – which gradually fades away in Brunnhilde’s wonderful dream,” Wagner wrote about The Valkyrie, formulating the content of the second opera of the Der Ring des Nibelungen tetralogy as concisely as possible. A terrible storm descends on the listeners from the first bars: this symphonic picture is one of Wagner's most spectacular. At least two decades elapsed between the events of Rheingold d'Or, the previous opera of the tetralogy, and The Valkyrie. Already a comparison of their orchestral introductions - both “about water” - will show: everything has gone wrong in the world, the balance has been disturbed, harmony has disappeared. The ring of omnipotence is stolen, the supreme god Wotan allowed himself a robbery and violation of contractual obligations. Valhalla, the habitat of the divine elite, is in danger; a hero is needed to save it - not a god, but a man, and a free one at that. The porridge brewed by the gods has to be disentangled by people: they first appear on stage in the first act of the Valkyrie. Where a person is, there are human passions, fears, feelings, and desires. Wagner considered all his mature theatrical compositions not operas, but musical dramas; regarding the "Valkyrie" can be clarified: this is a musicalpsycho drama. In the transfer of the inner world of a person by musical means, Wagner knows no equal: everything that is contained in Sieglinde's look at Siegmund will reveal the orchestra. The original "working" title of the opera mentioned three of  Wotan  's children at once - "Sigmund and Sieglinde, or the Punishment of the Valkyrie". All three were loved by the father, all yours suffered from him; On top of everything else, Valkyrie is also an exciting family drama. But Wagner is strong not only as a composer-psychoanalyst, he is also a master of musical pictures - which is worth the Ride of the Valkyries alone at the beginning of the third act or the fire scene at the end. Acquaintance with the grandiose Wagnerian myth can be started not only “softly” - from the “Gold of the Rhine”, but also on a grand scale - immediately from the “Valkyrie”, which concentrated in itself the very essence of the Wagner phenomenon.

The stage history of the Ring of the Nibelung began in August 1876 in the German city of Bayreuth, where a special festival theater was built to implement Wagner's ambitious ideas. But even there, Wagnerian productions lacked space: instead of the majestic bridge to Valhalla, the audience saw a painted wooden rainbow, and the singers struggled to overcome the stereotypes of their profession. A visionary artist, Wagner was composing "a work of art of the future" for an imaginary stage of the future, with much more possibilities than the theater of the 19th century. At the beginning of the 21st century, the monumental tetralogy was staged at the Mariinsky Theater with a scope and skill that fully met the aspirations of its author.

The German composer-playwright denied the "operatic" nature of his creations, insisting on their "synthetic" nature. Still Wagner go first listen. In the crew of the Mariinsky Ring, just as at the Bayreuth premiere, the conductor-producer occupies a central position. The co-author of the concept of Valery Gergiev was the artist Georgy Tsypin, the costumes were designed by Tatyana Noginova. The authors of the performance have found a solution thanks to which their "Ring" will never lose its artistic power. They took the Wagner saga beyond the limits of specific historical time and space, into the realm of symbols and codes. The path taken by the directors is unique: in the Mariinsky "Ring" there are neither people in skins, nor people with briefcases. Tetralogy appears here as a universal myth that has incorporated elements of various cultures and cults, including Egyptian and Ossetian ones. The fundamental visual image of all four performances is the giants invented by Georgy Tsypin, “demigods, mythical giants are silent witnesses of everything that happens. They live in some other time space. It takes a thousand years for one of them to turn its head” (from an interview with the artist).

Once upon a time, Wagner intended to unleash the entire purifying power of the Ring of the Nibelungen on the audience for a single performance, after which the stage built on the banks of the Rhine was supposed to be dismantled and the score burned. Things did not reach such radicalism, but The Ring forever remained a work with a special, uncommon status. His rare (usually once a season) appearance on the Mariinsky playbill is akin to a Wagner festival, all participants of which rise above everyday life for four days and are involved in the cycle of events on a cosmic scale.

English

«Ужасная буря – стихий и сердец, – которая постепенно замирает в чудесном сне Брунгильды», – написал Вагнер о «Валькирии», предельно сжато сформулировав содержание второй оперы тетралогии «Кольцо нибелунга». Страшная буря обрушивается на слушателей с первых тактов: эта симфоническая картина – одна из самых эффектных у Вагнера. Между событиями «Золота Рейна» – предыдущей оперы тетралогии – и «Валькирии» прошло не меньше двух десятилетий. Уже сравнение их оркестровых вступлений – то и другое «про воду» – покажет: в мире все пошло не так, нарушено равновесие, исчезла гармония. Кольцо всевластия украдено, верховный бог Вотан позволил себе грабеж и нарушение договорных обязательств. Валгалла, место обитания божественной элиты, в опасности, для ее спасения нужен герой – не бог, а человек, причем свободный. Заваренную богами кашу приходится расхлебывать людям: они впервые выступают на сцену в первом акте «Валькирии». Где человек – там и человеческие страсти, страхи, переживания, влечения. Все свои зрелые театральные сочинения Вагнер считал не операми, а музыкальными драмами; относительно «Валькирии» можно уточнить: это музыкальная психодрама. В передаче внутреннего мира человека музыкальными средствами Вагнер не знает себе равных: все, что заключено во взгляде Зиглинды на Зигмунда, раскроет оркестр. Первоначальное «рабочее» название оперы упоминало сразу трех детей Вотана – «Зигмунд и Зиглинда, или Наказание валькирии». Все трое были любимы отцом, все твое пострадали от него; ко всему прочему, «Валькирия» – это еще и захватывающая семейная драма. Но Вагнер силен не только как композитор-психоаналитик, он еще и мастер музыкальных картин – чего стоит один только «Полет валькирий» в начале третьего акта или сцена огня в финале. Знакомство с грандиозным вагнеровским мифом можно начинать не только «мягко» – с «Золота Рейна», но и с размаху – сразу с «Валькирии», сосредоточившей в себе самую суть феномена Вагнера.

Сценическая история «Кольца нибелунга» началась в августе 1876 года в немецком городе Байройте, где для воплощения амбициозных идей Вагнера был построен специальный фестивальный театр. Но и там вагнеровским постановкам не хватало простора: вместо величественного моста на Валгаллу зрители видели раскрашенную деревянную радугу, а певцы с трудом преодолевали стереотипы своей профессии. Художник-визионер, Вагнер сочинял «произведение искусства будущего» для воображаемой сцены будущего, обладающей гораздо бóльшими возможностями, нежели театр XIX века. В начале XXI столетия в Мариинском театре монументальная тетралогия была поставлена с размахом и мастерством, которые сполна отвечают чаяниям ее автора.

Немецкий композитор-драматург отрицал «оперность» своих творений, настаивая на их «синтетической» природе. Тем не менее Вагнера идут в первую очередь слушать. В бригаде мариинского «Кольца», так же как на байройтской премьере, центральное положение занимает дирижер-постановщик. Соавтором концепции Валерия Гергиева выступил художник Георгий Цыпин, костюмы придумала Татьяна Ногинова. Авторы спектакля нашли решение, благодаря которому их «Кольцо» никогда не утратит своей художественной силы. Вагнеровская сага выведена ими за пределы конкретного исторического времени и пространства, в область символов и кодов. Путь, по которому пошли постановщики, уникален: в мариинском «Кольце» нет ни людей в шкурах, ни людей с портфелями. Тетралогия предстает здесь как универсальный миф, вобравший в себя элементы самых разных культур и культов, вплоть до египетских и осетинских. Основополагающий визуальный образ всех четырех спектаклей – придуманные Георгием Цыпиным исполины, «полубоги, мифические великаны – молчаливые свидетели всего происходящего. Они живут в каком-то другом временнóм пространстве. Чтобы одному из них повернуть голову, нужна тысяча лет» (из интервью художника).

Когда-то Вагнер намеревался обрушить на зрителей всю очистительную мощь «Кольца нибелунга» за одно-единственное исполнение, после чего построенные на берегу Рейна подмостки предполагалось разобрать, а партитуру – сжечь. До такого радикализма дело не дошло, но «Кольцо» навсегда осталось сочинением с особым, незаурядным статусом. Его редкое (как правило, раз в сезон) появление на мариинской афише сродни вагнеровскому фестивалю, все участники которого на четыре дня поднимаются над буднями и вовлекаются в круговорот событий космического масштаба.

русский

Výkonnostní kredity (Obsazení a tým )

Obsazení

Osádka