Name: Lady Macbeth of Mtsensk, Op. 29
Start: 2023-09-20T00:00:00.000Z
End: 2023-09-20T00:00:00.000Z
Location: Mariinsky Theatre

Organization

Conductor

Valery Gergiev

Stage director

Irina Molostova

Set designer

Georgy Tsypin

Costume designer

Tatiana Noginova

Lighting designer

Vladimir Lukasevich

Chorus master

Konstantin Rylov

Pianist

Natalia Mordashova

Soprano

Anna Markarova

Ekaterina Lvovna Izmailova

Tenor

Sergey Semishkur

Sergei

Bass

Vladimir Vaneev

Boris Timofeyevich Izmailov

Leonid Zakhozhaev

Zinovy Borisovich Izmailov

Israeli Opera

Mariinsky Theatre

Others

The Mariinsky Chorus

Orchestra

Orchester des Mariinski-Theaters

russisk

Lady Macbeth of Mtsensk, Op. 29

Saint Petersburg

Russia

Ledi Makbet Mtsenskogo uezda, Op.29 Shostakovich

Public

engelsk

Approved

In our parts such characters sometimes turn up that, however many years ago you met them, you can never recall them without an inner trembling. Such characters include the merchant’s wife Katerina Lvovna Izmailova, who was once embroiled in a fearsome drama, following which our nobles, at someone’s easy word, began to call her Lady Macbeth of Mtsensk.” Leskov’s tale of the murderous merchant’s wife Izmailova, whose crimes are commensurate with the atrocities of Shakespeare’s heroine, was published in 1865 and clearly entered into polemics with Ostrovsky’s The Storm (1859). With Leskov, Katerina is certainly no “sunbeam in a dark kingdom”, the author telling of a bored and indulgent woman ironically, describing her unseemly actions with the keen observation of a prosecutor. The twenty-five-year-old Shostakovich took a completely different approach to his own heroine, and in his opera she is a proud and powerful young woman, reckless in her passion and fearless in her rebelliousness. In undertaking to be her protector, the composer unmasks her entourage: the cruel and lustful father-in-law, her miserable excuse for a husband, the rude servant, the drunken priest, the bribe-taking police officers and, most importantly, the chosen one himself, a haberdashery gigolo and a coward.
Shostakovich, for many years a pianist accompanying silent films, had a perfect awareness of the nerve and tempo of drama. In his thriller the tension is pumped up gradually then it explodes with heart-rending climaxes: a composer using “close-ups”, with physiological details, in the music he reproduces scenes of violence and murder, tenderness and cruelty, the chaos of despair and insensibility on the verge of death. The audience is left afraid, ashamed and bitter. And at times it is amusing – because, spurred on by Leskov’s subtle irony, the librettist-composer eagerly mixes satire into the tragedy, generously drawing on expressions from the texts of Chekhov, Gogol and Saltykov-Shchedrin.
In 1995 the Mariinsky Theatre entrusted a production of the opera to an old-style stage director and a designer from a totally different generation. Irina Molostova had staged Katerina Izmailova back in 1965 in Kiev when, after a long period of disgrace, Shostakovich’s opera, a victim of the Communist Party’s editorial Muddle Instead of Music (1936), returned to the stage. At the Mariinsky Theatre Molostova’s production remains true to the psychological theatre of various experiences and true-to-life mise en scènes. American designer George Tsypin appeared as an architect, proposing a mobile construction rather than the typical picturesque sets. Before the very eyes of the audience, the “boardwalk” house of the Izmailovs cunningly transforms into a courtyard or a police station or a prison camp as required. When, after the first murder, the sets burst open as huge gates leading to endless darkness, from the orchestra pit amid the threatening sounds of a passacaglia the orchestra suddenly flares up – as the embodiment of fate and as the inevitability of punishment. Anna Petrova

English

Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что, как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета. К числу таких характеров принадлежит купеческая жена Катерина Львовна Измайлова, разыгравшая некогда страшную драму, после которой наши дворяне, с чьего-то легкого слова, стали звать ее леди Макбет Мценского уезда». Очерк Лескова о душегубице-купчихе Измайловой, чьи преступления соизмеримы со злодеяниями шекспировской героини, был опубликован в 1865 году и явно полемизировал с «Грозой» Островского (1859). Катерина у Лескова – отнюдь не «луч света в темном царстве», автор сказывает о скучающей и пустившейся во все тяжкие «бабенке» иронически, с наблюдательностью следователя описывая ее неприглядные поступки. Совсем иначе к своей героине относится двадцатипятилетний Шостакович, в его опере это гордая и сильная молодая женщина, безоглядная в страсти, бесстрашная в бунте. Взявшись быть ее защитником, композитор разоблачает ее окружение: жестокого и похотливого свекра, ничтожного мужа, грубую дворню, пьяницу-попа, взяточников-полицейских и, главное, самого избранника, галантерейного жиголо и труса.
Шостакович, много лет тапером сопровождавший немые фильмы, отлично чувствовал нерв и темп драмы. В его триллере напряжение то нагнетается исподволь, то взрывается истошными кульминациями: автор «крупным планом», с физиологическими подробностями воспроизводит в музыке сцены насилия и убийства, нежности и жестокости, суеты отчаяния и бесчувственности на краю гибели. Слушателю страшно, стыдно, горько. И порой смешно – потому что побуждаемый тонкой иронией Лескова автор-либреттист охотно примешивает в трагедию сатиру, щедро черпая выражения в текстах Чехова, Гоголя и Салтыкова-Щедрина.
Мариинский театр в 1995 году поручил постановку оперы режиссеру старой формации и художнику совсем другого поколения. Ирина Молостова ставила «Катерину Измайлову» еще в 1965 году в Киеве, когда после долгой опалы опера Шостаковича, жертва партийной передовицы «Сумбур вместо музыки» (1936), вернулась на сцену. В мариинском спектакле Молостова верна психологическому театру переживаний и правдоподобных мизансцен. Американский дизайнер Георгий Цыпин выступил как архитектор, предложив вместо привычной живописной декорации мобильную конструкцию. «Дощатый» измайловский дом на глазах у публики ловко складывается то в двор, то в полицейский участок, то в каторжный острог. Когда после первого убийства декорация распахнется огромными вратами в бесконечную черноту, из оркестровой ямы под грозные звуки пассакальи неожиданно всплывет оркестр – как воплощение рока и неотвратимости наказания. Анна Петрова

русский

Forestilling krediteringer (Medvirkende & Produktionshold )

Medvirkende

Produktionshold

Ensemble

Co-producer