Карнавальная увертюра чешского композитора Антонина Дворжака – вторая из цикла увертюр "Природа, Жизнь и Любовь", в которую также вошли "Среди природы", соч. 91 и "Отелло", соч. 93.
Почти всю жизнь Дворжак писал непрограммную музыку – одних симфоний девять, но в конце жизни написал сочинения, которым предпослал программу – краткую (как, например, только название, говорящее само за себя – «Карнавальная увертюра) или более или менее развёрнутую. Но даже без программы его творчество очень образно, конкретно и вызывает у слушателя какие либо ассоциации. В Новосибирске увертюра исполняется впервые.
Третий фортепианный концерт Сергей Прокофьев написал во Франции, но первые наброски Концерта были сделаны ещё в России, до отъезда за границу. Поэтому музыка Концерта связана с русскими корнями. Он отличается от первых двух фортепианных концертов: не столь юношески дерзок и задорен, как Первый, нет в нём и высокой романтической патетики Второго концерта. Как писал самый уважаемый критик того времени Борис Асафьев, «богатое дарование Прокофьева достигло той ступени развития и полноты выражения, на которой совмещаются неостывший пыл юношеского темперамента, дерзкий клич и вызывающий тон задорного наскока с наступающей мужественной зрелостью и мудростью.»
Вторая симфония Иоганнеса Брамса – симфония, написанная легко и быстро, в отличие от Первой, которая сочинялась пятнадцать лет! За лето 1877 года, живя в живописной деревушке на берегу Вёрторовского озера, Брамс написал фортепианный вариант, а осенью закончил симфонию, приехав в гости к Кларе Шуман – она приобрела симпатичный домик недалеко от Баден-Бадена. Он сообщает известному венскому критику и своему другу Э. Ганслику, что уже зимой он исполнит симфонию, которая как будто специально написана для него и его молодой жены. Именно эта симфония принесла Брамсу славу первого симфониста Германии.
За дирижёрским пультом маэстро Томас Зандерлинг, солист – молодой пианист Владимир Хомяков, лауреат международных конкурсов, о котором его педагог Дэниэл Поллак сказал: «Блестящий пианист с собственным сценическим мировоззрением… Его виртуозность ошеломляет, но в то же время соседствует с глубоким знанием, пониманием стиля и музыкальной концепции».
