Name: Yevgeny Onegin
Start: 2022-09-04T00:00:00.000Z
End: 2023-06-28T00:00:00.000Z
Location: Mariinsky-2

Organization

Conductor

Valery Gergiev

Stage director

Alexei Stepanuyk

Set designer

Alexander Orlov

Costume designer

Irina Cherednikova

Repetiteur

Larisa Gergieva

Chorus master

Konstantin Rylov

Choreographer

Ilya Ustiantsev

Lighting designer

Alexander Sivaev

Singer

Baritone

Gregory Chernetsov

Eugene Onegin

Soprano

Anzhelika Minasova

Tatiana

Tenor

Sergei Skorokhodov

Lensky

Contralto

Yekaterina Sergeyeva

Olga

Bass

Mikhail Petrenko

Prince Gremin

Pavel Smelkov

Vladimir Moroz

Natalia Pavlova

Yuri Vorobyov

Yuri Temirkanov

Igor Ivanov

Pianist

Irina Soboleva

Dmitry Bryantsev

Mariinsky Theatre

Others

The Mariinsky Chorus

Orchestra

Orchester des Mariinski-Theaters

orosz

Yevgeny Onegin -  (Eugene Onegin)

Saint Petersburg

Russia

Stars of the White Nights

Mariinsky-2

Yevgeny Onegin Pyotr Ilyich Tchaikovsky

Public

Private

angol

Approved

Pushkin’s Eugene Onegin, as is well known, is not a poem but a novel in verse. Tchaikovsky, too, gave his Onegin an unusual genre definition: not an “opera” but “lyrical scenes”. From an “encyclopaedia of Russian life” the composer selected the principal line of the plot, the one that was closest to himself as a lyrical artist. Though naming only one character in the title, Tchaikovsky subsequently went on to reveal the souls of three people to the audience: Tatiana (Act I), Lensky (Act II) and Onegin (Act III). In all three characters Tchaikovsky saw something of a reflection of his own self, and even Tatiana’s famous letter scene rhymes with an episode lifted from the life of the composer, who wrote the scene plan of the emergent opera in one night. The “lyrical scenes” were completed in 1878, having been begun in 1877, and one year earlier still Tchaikovsky had attended the opening of the Wagnerian theatre in Bayreuth. Regardless of all the anti-Wagnerian instincts of the Russian composer, his attention was also drawn to the inner “I”, the events played out in the drama being reduced to a minimum. Each elegiac breath taken by the orchestra, beginning with “Tatiana’s sequence” in the introduction, conveys the most incredibly subtle movements of the human soul. Following in Wagner’s footsteps, Tchaikovsky made use of leitmotifs – these being first and foremost neither heroes nor objects but rather emotions. And this is why Tatiana’s music sounds so natural both in the scenes with Lensky, and in the scenes with Onegin who has been transformed by love. The music historian Boris Asafiev appropriately called Eugene Onegin a “musical poem”. Tchaikovsky’s most famous opera, this is a “symphonic poem” of seven tableaux or chapters, a poem about hopes and their destruction, about love, about a happiness which “had been so possible, so close”. Eugene Onegin, performed at the historic Mariinsky Theatre, is a perfect example of the cultivation of musical and theatrical “soil” and was, in its day, awarded the State Prize of the USSR. The premiere of the production took place in 1982 at the theatre then still known as the Kirov. At the time the post of Artistic Director and Principal Conductor of the theatre was held by Yuri Temirkanov. Onegin was his child, moreover not merely with regard to the music: here the conductor also made his mark as a stage director. Being both the conductor and director of a production at the same time is a complex and demanding task, because “you have to consider what is happening in the orchestra, as well as building the production musically; like it or not, you are on the stage all the time, because each movement is something that you yourself have experienced” (from an interview with Yuri Temirkanov). The first Lensky of the legendary production, Yuri Marusin, recalled that the conductor-director personally showed the singers the plastique he desired, the gestures and the poses, creating an unbroken link between the audible and the visible, between the orchestra pit and the stage. The production was designed by Igor Ivanov, who in 1981 held the post of the theatre’s Principal Designer. Striving for historic realism, the set designer reproduced in detail Russian life in the first quarter of the 19th century. Anyone who has been to places connected with Pushkin in the Pskov Region will easily recognise the manor house with the semi-circular window and portico, as well as Onegin’s bench. The interior of Tatiana’s room is a quotation from Roman Tikhomirov’s opera film (1958). The “rich mansion in St Petersburg” in Act III recalls to mind the severe magnificence of the White Columned Hall in the Noble Assembly. And Ivanov’s set designs are far from being mere beautiful illustrations. In the final scene of Tatiana and Onegin’s explanations, behind these characters there is an immense longcase clock, indicating their principal foe – time which, once lost, knows no mercy.

English

«Евгений Онегин» Пушкина, как известно, не поэма, а роман в стихах. Непривычное жанровое определение дал своему «Онегину» и Чайковский: не «опера», а «лирические сцены». Из «энциклопедии русской жизни» композитор выбрал главную сюжетную линию, наиболее близкую ему как художнику-лирику. Назвав на титуле только одного героя, Чайковский последовательно раскрывает слушателю три души: Татьяны (первый акт), Ленского (второй акт), Онегина (третий акт). Во всех трех образах Чайковский видел собственное отражение, и даже знаменитая сцена письма Татьяны рифмуется с эпизодом из жизни композитора, написавшего сценарий будущей оперы за одну ночь. «Лирические сцены» закончены в 1878 году, начаты в 1877-м, а еще годом ранее Чайковский присутствовал на открытии вагнеровского театра в Байройте. При всем антивагнерианстве русского композитора его внимание тоже обращено к внутреннему «я», событийная сторона драмы сведена к минимуму. Каждый элегический вздох оркестра, начиная с «секвенции Татьяны» в интродукции, передает тончайшие движения человеческой души. Чайковский вслед за Вагнером использует лейтмотивы – в первую очередь не героев и не предметов, а чувств. Поэтому музыка Татьяны столь естественно звучит и в сценах с Ленским, и в сценах с преображенным любовью Онегиным. Музыковед Борис Асафьев метко назвал «Евгения Онегина» «музыкальной поэмой». Самая прославленная опера Чайковского – это «симфоническая поэма» из семи картин-глав, поэма о надеждах и их крахе, о любви, о счастье, которое «было так возможно, так близко».
«Евгений Онегин», идущий на исторической сцене Мариинского театра, – безупречный образец музыкально-театрального «почвенничества», в свое время удостоенный Государственной премии СССР. Премьера этого спектакля состоялась в 1982 году в театре, еще носившем имя Кирова. Пост художественного руководителя и главного дирижера театра в то время занимал Юрий Темирканов. «Онегин» – его детище, причем не только в сфере собственно музыки: дирижер выступил также в качестве режиссера-постановщика. Быть и дирижером, и режиссером в одном лице – сложнейшая задача, ведь «ты должен думать и о том, что делается в оркестре, и о том, как построить спектакль музыкально; невольно ты все время находишься на сцене, потому что каждое движение – это то, что ты пережил сам» (из интервью с Темиркановым). Первый Ленский легендарной постановки, Юрий Марусин, вспоминал: дирижер-режиссер лично показывал певцам нужную пластику, жесты и позы, выстраивая неразрывную связь между слышимым и видимым, между оркестровой ямой и сценой. Спектакль оформил Игорь Иванов, который занял в 1981 году пост главного художника театра. Стремясь к историческому реализму, сценограф детально воспроизвел русский быт первой четверти ХIХ века. Всякий, кто бывал в пушкинских местах Псковской области, легко узнает и господский дом с полукруглым окном и портиком, и скамью Онегина. Интерьер комнаты Татьяны цитирует фильм-оперу Романа Тихомирова (1958). «Богатый барский дом в Петербурге» в третьем акте вызывает в памяти строгое великолепие Белоколонного зала Дворянского собрания. При этом сценография Иванова – далеко не только красивые иллюстрации. Так, в финальной сцене объяснения Татьяны и Онегина за героями высятся массивные напольные часы, указывая на их главного врага – время, которое, будучи упущенным, не знает пощады.
Органичный, слаженный во всех своих составляющих, эталонный темиркановский «Евгений Онегин» не только апеллирует к отечественному «культурному коду» – такие шедевры его и создают. Христина Батюшина

русский

Előadás kreditek (Szereplők & Stáb )

Öntvény

Legénység

Együttes