Předchozí recenze výroby
3Посыл, постепенно оформившийся в ясную формулу, прост, как народная мудрость. Противостояние мужского и женского, Пришлых и Местных — условность. Одно стремится к другому, находя гармонию в мире и труде. И, конечно, в свободе, ведь чтобы сохранить любовь, не нужен «долгорукий» кафтан, достаточно слышать другого. Чтобы донести эту мысль, Театр-Театр выбрал заковыристый путь из синтеза разных художественных эстетик и жанров, призвал зрителя работать со своими установками и быть толерантным к другому — включая искусство. Рискованное решение, но оправданное в том случае, если цель — достучаться до сердец современной пармы.
Во-первых, местом осуществления своего оперного проекта авторы — композитор и режиссер Владимир Раннев, драматург Дмитрий Данилов и художник Марина Алексеева — выбрали не Оперу, а Театр-Театр. Если смотреть с точки зрения синтеза, выбор единственно возможный: более универсального, и при этом успешно универсального, театра в России нет, да и в мире поискать. Дело, конечно, не в диверсификации репертуара как таковой и заоблачно высоких требованиях к труппе, а в том, что репертуар диверсифицирован больше, чем кажется, а труппа словно бы создана именно для такой универсальной работы. Формально Театр-Театр — театр драматический, просто с собственным оркестром и балетной труппой. И, конечно, с большим спектром спектаклей собственно в драме, от самых анахроничных (то есть «традиционных»), до анти-, мета- и пост-; но примерно 20 лет назад художественный руководитель Театра-Театра Борис Мильграм взял курс на мюзиклы, и успел попримеряться к разным форматам, от работы по западным лекалам до переизобретения жанра. Подошло и осталось все. А потом добавилась опера.
Музыка Владимира Раннева обладает свойством невозможной свободы. Тщательно выверенная, точно сделанная, аккуратно соотнесенная с реальностью, она ярче всего разгорается в ситуации противостояния. Опера как синтетический жанр подходит ей как нельзя лучше, потому что в опере, сколь бы скоординирована она ни была по идее, всегда есть лебедь, рак, щука, конь, трепетная лань и еще дюжина непредсказуемых элементов. Все предопределено, но свобода дана; все предопределено таким образом, чтобы за свободу хотелось бороться. Но можно сказать и иначе. Владимир Раннев в соавторах не нуждается. Его музыка обладает теми характеристиками, за которые обычно ненавидят тоталитарную власть: она одновременно все себе подчиняет и всюду проникает, управляет и инфильтрирует. Неудивительно, что Раннев сам пишет себе либретто и сам ставит спектакли — музыка как будто бы предопределяет все обстоятельства своего осуществления, остается только хорошо их воплотить. И покориться неизбежному, разумеется.
